Free Love: секс для социального рая

В конце марта исполнилось 135 лет со дня рождения Александры Коллонтай, наркома первого большевистского правительства и, как возможно этакое теперь говорить, секс-символа октябрьской революции. Судя по публицистической деятельности, товарищ Коллонтай была уверена в близости и необходимости сексуальной революции: об этом говорят многочисленные брошюры наркома на темы новой морали, тексты выступлений перед трудящимися. Это, так сказать, теория. Но была еще и практика, личная практика. И если судить по появившимся сейчас в печати откровенным дневниковым записям наркома (она разрешила публикацию таковых к столетию со дня рождения, но прошло еще несколько десятилетий, прежде чем потомки решились дневник наркома обнародовать), личная практика была весьма богатой.

Сейчас, пожалуй, такое, например, откровение Коллонтай: “Когда-то мне нравилось, что мы лежим, прижавшись, и среди ласк и поцелуев толкуем и разбираем вопросы о ренте, о производительных силах, о перераспределении…” может показаться пародийным. Однако нарком не шутила. Применительно к даме, как говорить о донжуанском списке? Не изобретая неологизма, скажем просто: “список партнеров” ее был внушителен и социально весьма разнообразен. Есть в нем и известные большевистские лидеры, что опровергает внушенное нашим поколениям мнение о революционном аскетизме отцов-основателей. Но не об этом пойдет разговор.
Как известно, весь этот проект под названием “Великая октябрьская социалистическая революция”, новейшая историография признает заимствованным, основанным на идеях, рожденных в недрах совершенно иных обществ, непожелавших совершать “прыжка в утопию”, который совершился тогда в России. И прыжок этот готовился исподволь, как водится, прежде всего, в некоторых головах. Как это происходило, откуда пришла сама идея прыжка в эти головы, оставлены серьезные свидетельства, до поры до времени не слишком нами внимательно изученные. И нарком Коллонтай, боровшаяся за сексуальное счастье русского народа, здесь не первооткрыватель вовсе. Может быть, даже она заслужила упрек в искажении, вульгаризаторстве и снижении идеи синтеза экономического социализма и сексуального коммунизма, увлекшей не на шутку почти на век ранее знаменитого соотечественника Николая Гавриловича Чернышевского. Его известный роман “Что делать?” не только об экономических моделях социалистического переустройства общества, речь идет и о новой сексуальной этике общества. Сны Веры Павловны — тому свидетельство. Не будем трогать тему личных усилий четы Чернышевских (и их круга) по внедрению такой этики, вспоминать адюльтеры, браки втроем.
И здесь пора перейти к основной теме статьи. Она связана с “закадровой ролью Америки” в создании русским социал-демократом XIX века его программного произведения. Это будет интересно американским читателям, особенно русскоговорящим, поскольку меняет ракурс советско-школьного отношения к роману Чернышевского. Взгляд на Чернышевского как на восхищенного американиста принадлежит культурологу и писателю Александру Эткинду, который крайне внимательно разглядывает американские реалии начала XIX века, “открывает Америку” в пространстве русского романа. Текстуальные аргументы крайне убедительны. Не менее убеждает и исторический анализ.

Члены общины, основанной Джоном Хемфри Нойезом, практиковали своеобразную форму половой жизни. Шла постоянная смена партнеров, примерно через день. Члены общины периодически собирались для того, чтобы высказать друг другу разные замечания, вне собраний критиковать друг друга запрещалось. В числе греховных дел числилась романтическая любовь и эмоциональные связи. Целью была победа над смертью в результате правильной жизни, регулярного секса.
В Америке, открытой европейцами в поисках социального рая более двух веков назад, оказались реализованными социалистические и коммунистические проекты утопистов вроде Оуэна или Фурье. Это признают и некоторые современные американские историки. Естественно, во всех утопических построениях непременно присутствовали эротические новации, эксперименты в области брака и секса. Сидящий в тюрьме Чернышевский (роман написан им в заключении) фантазировал много на эту тему.
Америка начала XIX века приняла из Европы членов многих религиозных общин и сект, получивших свободу реализации разных своих идей, в том числе сексуальных. Проблемы секса всегда занимали важное место в социальных утопиях последних двух столетий, плавно переходя в антиутопии по мере разрушения первых. Замятин, Войнович в России — ближайшие тому примеры (они написали свои антиутопии, даже не читая дневников наркома Коллонтай. А прочитали бы? То ли еще было бы).
Pages: 1 2